почти год прошёл, и вот вроде сейчас мне более-менее стало ясно, как именно нужно вставать на ноги. ощущение жизни сейчас — как будто я на краешке обрыва, отчаянно стараюсь не упасть, хотя ветром так и сносит в пропасть.

всё теперь другое в этом 2017 году (за волосы утащу в болото того, кто шутит, что он будет простым, ей-богу)
я обстригла волосы, переезжаю обратно на петроградку, поближе к сердцу своему во многих смыслах. сдала там чё-то сессию, к учёбе опять же совсем иное отношение теперь, как и ко всему.
раньше я понимала хотя бы примерно, что и как происходит. представляла, что я чувствую, что испытывают люди вокруг меня, как всё меняется, свои возможности и обязанности. свои желания и свои запреты.
сейчас же всё, что мне хочется -- лежать на кровати одной или не одной и слушать музыку, максимум. мне ничего не интересно, ничего не нужно. я не понимаю, что буду делать через полгода, зачем я учусь там, где я учусь, ведь я ничего не делаю. никуда не двигаюсь. я не могу разобраться даже с личной жизнью. не могу ни за чем уследить и не могу уснуть из-за тревоги.
у меня не было таких состояний раньше, и это страшно.

устроила вчера сцену, отчего сама немного в шоке, в итоге всё так, что мне хочется стараться дальше

каждый раз в какой-то момент начинаю задумываться о том, во что и с какой целью я ввязалась. но наступила потрясающая зима, и жаловаться на жизнь стало очень не в темку, ну разве что сессия и отсутствие инструмента заставляют меня грустить. а так я ощущаю себя если не дымкой из трубы, то паром из вейпа. не понимаю, что происходит и как плывёт время. и кажется, ну так-то оно и нужно в моём возрасте, но меня пугает факт абсолютного похуизма на такое безразличие. никогда (ну, почти) мне не было так плевать на то, что я не иду особо вперёд в профессиональном плане. конечно, важно передвигаться и по жизни в целом, но как-то этот момент уж слишком затянулся. благо, учебные дедлайны, возможно, возьмут меня за шкирку.

много тусуюсь по-разному абсолютно (домашние посиделки, гиги в гримёрке, вписки, клубы, бары), и всё мне на месте не сидится. хожу свечу личиком перед мальчиками и мужчинами, которым я нравлюсь, не понимая конкретной причины для подобных поступков. (опять же, шило в заднице отлично подходит). хожу на учёбу, читаю стихи, недавно забежала в магазин старых книг бу, купила на пятьсот рублей три золодца... составляю план покупок, но не составляю план добычи денежного топлива. это печалит, но, видимо, не видать мне денег до конца зимней сессии. как следствие, всяких вещей тоже...

чаще замечаю, что пытаюсь очень старательно быть чуткой к близким людям и стараюсь помогать, как могу, помню всякие мелочи.

пытаюсь не держать в голове условные границы простите пиздеца, который может происходить в жизни, то есть морально готовлюсь ко всему. как и пишу егору, я привыкла к хуйне, поверю в любое плохое нелогичное событие и сразу же начну думать, что с ним делать. неделю назад умер дед, мой самый любимый и самый близкий по духу родственник. когда я уезжала из кулоя, я чувствовала, что больше мы не встретимся, но верить в это не хотелось, теперь же приходиться с этим мириться. весть я получила на праздновании дня рождения моего родственника, который деда знал, и всё было смутно, я уехала к мальчику, а потом уехала хоронить великого человека. мне жаль мою бабушку со скверным характером, которая не нажила себе подруг, а была всегда с дедом и любила только папу и меня всю жизнь, а теперь горюет в одиночестве. тяжело, и тяжелее оттого, что выносимо.

а пока у меня смешанные чувства после каникул на акадосе: я знаю, что сделала больше, чем должна была. я вообще должна была уехать утром субботы, но этого не случилось. тем временем нас хотят отчислять, без ума влюблённый в катю ктшник будет помогать мне сдавать долги по джаве, жизнь вертится, как и не узнаешь. сегодня умер телефон на два часа без причины, а я уже почти успела выпилиться и возродиться из пепла, а тут он взял и включился. ещё я немного влюблена в своего препода по английскому: энди, американец, чувство такта и юмора прекрасны и прекрасно выдержаны, тип внешности не мой, но симпатяга, но главное -- голос, как всегда. ох и эх, как же приятно, когда в университете тебя бесплатно обучают чудесно и продуктивно. я стала приближаться к основам дифференциальной геометрии, и вообще, несмотря на все невзгоды, походы за пивом посреди пар, уходом в плохие шутки и местные конфликты, учиться, конечно, нравится. не было б бессонницы. ну и деньги были б.

моя жизнь это: пью вино весь день, чтобы всю ночь готовиться к контрольной по матанализу, думаю, что надо купить еды, но смотрю афишу филармонии.

надо найти фотографию на апстади и нормально уже организовать свою жизнь, а то сегодня утром пришедший гера с глебом и вином это ничего, но где план? недавно я сильно заболела и выпала из жизни, за это время запуталась в себе около миллиона раз, егор в европе, мне не с кем шутить глупейшие шутки про немецкий и гулять по петергофу ночью, опять же, не с кем танцевать на столах в длт и так далее. соответственно, пытаюсь взяться за себя, но тут как тут выползли какие-то любовные штучки. есть мальчик, мы друг другу нравимся, и как только полная трезвость пропадает из нашего сознания, мы тянемся друг другу, как магнитики, и вот на выходных он пришёл, и мы чиллили два дня трезвые, теперь ничего не понимаю абсолютно ни в чувствах своих, ни в жизни.

ушла с головой в русскую действительность, слушаю курёхина и славу карелина (и луну, простигосподи), читаю хармса, смотрю улицу разбитых фонарей.

недавно с катей обсуждали любимые течения в искусстве, она художница, ну я её про живопись и спросила. отвечает: "меня за это часто осуждают, но..." ну всё, думаю, сейчас всплывёт какой-нибудь реализм или попсовый ныне импрессионизм, а тут она выдаёт — авангард! мелочь, а приятно.

ничего не понимаю, не могу ни с кем увидеться и вообще. зато шутки на моей стене зачётные, жаль не по проге.

в последнее время всё больше чувствую сексуальную неловкость, если это можно так назвать. вот, допустим, ситуация: я общаюсь по делам с каким-нибудь работником банка или баристой в кафе, между нами проходит типичная беседа по поводу дел, которые нужно совершить (как вам активировать карту или какой кофе мы будем пить сегодня), и я чувствую фоновое физическое влечение, или, можно сказать, расположение, которое само по себе не несёт отрицательного гнетущего характера, а просто идёт фоном, потому что оно есть и есть как бэкграунд. тут ничего не поделаешь, потому что такие вещи сам человек навряд ли может контролировать, во всяком случае быстро. и я чувствую неловкость в общении, исходящую от меня, потому что я не знаю, как на это реагировать (хотя казалось бы: уж кому как не мне приходится так часто с этим сталкиваться) или как на это не реагировать. даже когда появляются попытки почти на 100 % безопасных знакомств в каких-нибудь местах, я всё пресекаю или вообще убегаю. ну и ладно, думается, это всё можно спихнуть на страх перед мужчинами, который конечно же есть. но даже с женщинами я веду себя так же! (разве что знакомств не боюсь) даже со знакомыми прекрасными дамами я ощущаю неловкость, когда понимаю, что мы друг другу вроде как лайтово нравимся. какой-то вообще глупый страх у такого ловеласа, как я. ненавижу страхи и всяческие flaws, (люблю, но не во мне). что с этим делать короче, хочется сдвига и острых ощущений, как всегда.

проснулась сегодня в три часа ночи, восхитительное ощущение
валяться в кроватке полтора часа, сёрфя интернет и общаясь с ещё не ложившимися котиками, встать в полпятого и лениво делать себе завтрак, открыть окна и вкушать свежий воздух только что пробудившейся петроградки. я выглядываю в окно и понимаю, что хочу вот так вот вставать с кем-то в четыре утра и ходить гулять. пожалуй, самое грустное осознание этого месяца в том, что мне стало одиноко жить одной. я хочу готовить ужин вместе с кем-то, ложиться спать и просыпаться, так же выглядывать в окно и смотреть на выкрадывающееся из-под горизонта солнце. смотреть сабрину и слушать музыку. моё природное желание делить доросло до того, что мне хочется делить жизненные впечатления и моменты

продолжаю думать о том, как во мне любовь ко всем ощущениям, которые дарят тело и разум, сочетается с готовностью всё это отпустить в один миг
не отпускает в плаванье меня только чувство долга, но это прощание из любви, а не из отчаяния

если я умру, так будет нужно, и завершится (и начнётся) какой-нибудь иной круг

«— И ты говоришь, что ко мне всерьёз придёт зима, если я сам буду выбирать последовательность и связь между нотами?
— Зима — не совсем точное слово. Лучше назови это болью. Я некоторое время издали следил за тобой. Думаю, ты не обидишься. Но этого нужно хотеть.
— Ребекка Фрост говорит как раз наоборот, - замечаю я.
— А что она говорит?
— Что я должен искать счастья.
— Вот пусть она его и ищет, — говорит Шуберт.
— Разве счастье не может создавать произведения искусства?
— Как ни странно, только в виде исключения. Гайдн был относительно счастливый человек, и хотя Бах со всеми своими проблемами был вынужден страшно много работать, всё у него шло хорошо. Но остальные? Вспомни безумца Шумана, помешанного на любви Брамса, тяжелобольного Бетховена, который никак не хотел смириться со своей судьбой и поднялся опять, благодаря неслыханному упорству. У Моцарта были счастливые минуты, но это было счастье отчаяния, то, которое мы обычно находим в опьянении, в алкоголе, в опиуме. У писателей всё складывается и того хуже. Может быть, потому, что писателю не обязательно быть ремесленником? Ведь сочинение книг нельзя назвать ремеслом, это только предпосылка. Композитор же, между тем, если только он не относится к редкой разновидности этого феномена, должен владеть мастерством, играть на скрипке, извлекать звуки из фортепиано, играть на каком-нибудь инструменте. Всё это, наверное, может создать своего рода психическую стабильность, во всяком случае, у некоторых.
— Значит, всю свою музыку ты создал, не зная счастья?
Шуберт кивает.
— Да. Но зато я дал счастье другим. В этом весь смысл. Что человеку делать со счастьем? Сидеть в красивом особняке с видом на Фьезоле, пить вино и смотреть вниз на купола Флоренции? Что это за выдумка такая — счастье? В нашей части света счастье равнозначно так называемой хорошей жизни. Но что такое хорошая жизнь? Одни удовольствия?
— Значит, когда я слушаю тебя и испытываю счастье, я всегда слышу только твою боль и горе?
— Да, — говорит Шуберт. — Но счастье можно обрести и в мыслях, и в силе воли, и в выживании. Оно есть в смысле той жизни, которой ты живёшь. Его можно найти и вдали от мира искусства, у крестьян, у учителей, у добрых честных торговцев, во всех профессиях этого мира, исключая профессию палача. Пока ты можешь делать выбор и являешься человеком добрых дел, твоя жизнь осмысленна. Ты можешь жить осмысленной жизнью, читая ноты, которые уже написаны. Мне нужны такие люди, как ты, если я хочу оставаться Шубертом. Но ты, конечно, волен поступать, как знаешь.
Он протягивает мне толстую партитуру.
— Читай, — говорит он. — Изучи её подробно. Тогда ты поймёшь.
Партитура большая и толстая. Я открываю первую страницу.
Она чистая. Белая, как зимний путь по холодной негостеприимной стране. На ней не видно ни одной ноты.»